Неточные совпадения
— Ты что глаза-то вытаращил? — обращалась иногда матушка к кому-нибудь из детей, — чай, думаешь, скоро отец с матерью умрут, так мы, дескать, живо
спустим, что они хребтом, да потом, да
кровью нажили! Успокойся, мерзавец! Умрем, все вам оставим, ничего в могилу с собой не унесем!
Эту операцию делали тоже в «мыльнях», но здесь мальчика с тазом не было, и
кровь спускали прямо на пол.
У Вихрова в это мгновение мелькнула страшная в голове мысль: подозвать к себе какого-нибудь мужика, приставить ему пистолет ко лбу и заставить его приложить руку — и так пройти всех мужиков; ну, а как который-нибудь из них не приложит руки, надобно будет
спустить курок: у Вихрова
кровь даже при этом оледенела, волосы стали дыбом.
После этого он зачастил в школу. Просиживал в продолжение целых уроков и не
спускал с учительницы глаз. При прощании так крепко сжимал ее руку, что сердце ее беспокойно билось и
кровь невольно закипала. Вообще он действовал не вкрадчивостью речей, не раскрытием новых горизонтов, а силою своей красоты и молодости. Оба были молоды, в обоих слышалось трепетание жизни. Он посетил ее даже в ее каморке и похвалил, что она сумела устроиться в таком жалком помещении. Однажды он ей сказал...
Так и на этот раз:
спускаем экипаж, и я верчусь, знаете, перед дышлом и кнутом астронома остепеняю, как вдруг вижу, что уж он ни отцовых вожжей, ни моего кнута не чует, весь рот в
крови от удилов и глаза выворотил, а сам я вдруг слышу, сзади что-то заскрипело, да хлоп, и весь экипаж сразу так и посунулся…
— Ну, батюшка, Никита Романыч, — сказал Михеич, обтирая полою кафтана медвежью
кровь с князя, — набрался ж я страху! Уж я, батюшка, кричал медведю: гу! гу! чтобы бросил он тебя да на меня бы навалился, как этот молодец, дай бог ему здоровья, череп ему раскроил. А ведь все это затеял вон тот голобородый с маслеными глазами, что с крыльца смотрит, тетка его подкурятина! Да куда мы заехали, — прибавил Михеич шепотом, — виданное ли это дело, чтобы среди царского двора медведей с цепей
спускали?
Поликей при конюшне был, убирал двух жеребцов и бросал
кровь лошадям и скотине; расчищал копыта, насосы
спускал и давал мази собственного изобретения, и за это ему деньжонки и припасы перепадали.
Выкатившись из двери своей комнаты, круглый и ленивый, он, покрякивая, садился на пол, на край приямка,
спуская в него голые ноги, как в могилу; вытягивал перед лицом короткие лапы, рассматривал их на огонь прищуренным зеленым глазом и, любуясь густой
кровью, видной сквозь желтую кожу, заводил часа на два странный разговор, угнетавший меня.
— Я, черт возьми!.. — крикнул пристав, взбешенный до того, что лицо у него налилось
кровью. — Я вам этого не
спущу! Я…
Хожу, значит, по богатым домам, нищий около сытых, да говорю им про бога, ради страха ихнего и утешения; как бы коновал я при них — дурную
кровь спускаю.
Вернее всего, проживет он жизнь, угрюмо кипя непрерывным, беспричинным раздражением, которое накапливают в душе вялая
кровь и голодающие по воздуху легкие; будет он в свой черед лупить учеников, смертным боем бить жену, сам не зная, за что; и в одном только будет для него жизнь, радость, свет — в водке; для нее он и заказ
спустит, и взломает женин сундук…
На кровати Калерия в ночной кофте, с распущенными волосами, откинулась к стене,
спустила ноги и схватилась одной рукой за левое плечо. На белье выступила
кровь. Она уже не стонала и только другой рукой силилась прикрыться одеялом.
Сдвинули вещи, отворили подполье и
спустили лестницу. Видя себя окруженными толпой народа, злодеи беспрекословно дали себя связать. Они были в
крови…
— А ты порой на меня гневаешься, жесток-де очень у меня Гришка-то! Думаешь, мне тоже сласть в
крови их нечистой купаться, слушать, как хрустят их кости разбойничьи? Да для твоей царской милости и купаюсь, и слушаю. Как подумаю, что как одному
спущу, другого помилую, ан вдруг они нам с тобой, великий государь, спуску не дадут, нас с тобой не помилуют?!
— Предлагала ей, батюшка, и то и другое. Не хочет. Да ты не сумлевайся, я уж как зеницу ока берегу ее, с глаз не
спускаю… Травкой ее нынче еще попою, есть у меня травка, очень пользительная, может, подействует,
кровь жидит, а ей это и надо. Сейчас только в голову вошло, забыла я про нее, про травку-то. Грех какой, прости господи.
Старик расстегнул на себе поясный ремень,
спустил левый рукав кафтана и рубашки, отчего обнажилось плечо. Оно было изрыто кровавыми бороздами;
кровь, худо запекшаяся, струилась еще по остову старца.